«В 1943 г. Я была свидетелем расстрела еврейских семе, коммунистов, пленных в поселке Пашково. Немцы, полицаи вывозили их к противотанковому рву, обнесенному изгородью из шпал, где-то всего в полукилометре от нашего поселка.

Там сейчас стоит памятник. Трупы расстрелянных людей убийцы потом сжигали, чтобы освободить место для новых жертв. Мне тогда было 12 лет. Когда приезжал «черный ворон» вместе со старшей сестрой мы подползали к котловану. Сестра меня не пускала, боялась, а я вырывалась и убегала. Я думала «Вдруг кто-то остался в живых?» Мы слышали страшные вопли, плач детей. Особенно запомнился один пронзительный детский крик «Ой мамочка, ой Розочка!» Потом автоматные очереди, и все стихало до следующего приезда «Черного ворона». Убитых и раненых сваливали в яму, присыпали землей.
Расстрельная команда уединялась в здании гестапо. Там они напивались, а ночью жгли трупы. Трупы жгли, чтобы скрыть следы преступлений, чтобы скрыть, сколько людей погубили.